А давайте не повторим? 3 сентября, 5 марта и Дни Победы, о которых нельзя забывать

Отгремели салюты, прошел «Бессмертный полк», сказаны слова благодарности ветеранам, вручены цветы, медали и продуктовые наборы, сняты георгиевские ленточки. Магнитогорск отметил День Победы. Но не только салютами, парадом и концертами. Накануне знаковой даты в городе прошла необычная премьера. Называлась она «Дни Победы». Оказалось, что дни эти - очень разные.

Европа отмечает День Победы во Второй мировой войне, в которой, хотя об этом как-то не принято вспоминать, с 1939 до 1941 года СССР был союзником фашистской Германии, 8 мая. Советский флот и авиация после разгрома Германии продолжили войну с Японией. А для тысяч солдат-победителей, переживших войну, победа обернулась пытками в застенках ГУЛАГа.

Казалось бы, все просто — девять историй, девять Дней Победы...И у каждого он свой. 8 мая, 9 мая, 3 сентября, 5 марта 1953. За полосами георгиевских лент, за словами «Я помню, я горжусь», за светом свечей памяти, парадами и маршами Победы знать это необходимо. Знать правду о той войне, правду без «чернухи и лакировки». И помнить, что День Победы — не совсем тот день, когда надо радоваться и махать флажками. Мы победили, да. Но какой ценой?

Об этом — спектакль «Дни Победы» в постановке главного режиссера драматического театра им. Пушкина Максима Кальсина. Автор пьесы Ксения Степанычева приехала в Магнитогорск, чтобы лично увидеть постановку. Ведь это была мировая премьера её пьесы, написанной еще в 2010 году. Сложный текст Степанычевой, составленный из документальных монологов-воспоминаний ветеранов, перенести на сцену было непросто. Но у Кальсина, кажется, получилось.

Тоня

Героиня первой истории — Тоня (исполняет актриса Елена Лукманова). 20-летняя жена военного летчика. Жили они в летном городке - Тоня с дочкой, муж — на аэродроме, работал инструктором в летном училище.

Воспоминания о Дне Победы для неё — очень женские. Как была одета, как отмечали, как накрывали «на стол» - хлеб и соленые огурцы. Как плакали женщины, чьих мужей забрала война. История Тони рассказана первой не случайно — это бабушка Ксении Степанычевой. С этой истории начиналось создание пьесы «Дни Победы»

Ганна

Ганна (Елена Кононенко) — из Белоруссии. Учетчица в колхозе. Её воспоминания — страшные кадры: голод, расстрелы, горящие деревни. Тех, кто не ушел в партизаны, немцы угоняли в плен. Пряталась от облав в лесу, в болотах. За партизанские налеты расплачивалось мирное население:

«Партизаны-то, они в лесу, их не достанешь – так они сёла жгли, людей расстреливали… кто в партизанах, а кто в полицаях… В полицаи добровольно мало кто шёл – в основном, западники… ну, которые с Западной Белоруссии, они ж под Польшей были, жили сами себе… вот они ненавидели советскую власть. А так… придут, если мужик дома – собирайся и иди, служи… или – расстреляем... Партизаны тоже, тех кто связь имели с немцами, тоже убивали – и тоже, семьями… Ну и вот – кто кого, убивали… одни с одной стороны, другие с другой…»

Самое страшное воспоминание Ганны — как немцы спалили соседнюю деревню. Всю, целиком. А Победа? Ну что — Победа... Верили, ждали, знали. Освободили их летом 1944 года. Все, кто остался в живых — ушли на фронт. Женщины поднимали колхозы. Землю пахали на себе. О Победе — несколько строк:

«Девятого мая с Могилёва пришла посыльная, с райисполкома, и сказала, что, значит – победа, наши в Берлине, немцы капитулировали… и что надо митинг собрать, объявить. А что там больно скажешь… Все плачут стоят – целуются, обнимаются, и плачут. Никто не смеялся, не радовался – никто… »

Ваня

Ваня (Иоганн Билле) — 16-летний школьник, комсомолец. Самое-самое яркое его воспоминание — он видел Жукова, еще в 1939-м. Отец служил в Монголии. И война для него началась тогда же в 39-м, с Японией. В 1941 отец ушел на фронт. Война — это голод. Хлеб по карточкам. Военные сводки, кинохроника. А так — все как у обычных подростков. Ходили в школу, дружили, влюблялись. О Победе узнали по радио. Грохотали салюты, был праздничный парад... Яркие, счастливые воспоминания...

Юра

Юра (Даниил Газизуллин) — артиллерист. Рассказывает как начиналась война. У советских солдат не было ничего: боеприпасов, керосина, питания. Пушки еще с русско-японской войны 1905 года. Помнит, как отступали. Как расстреляли командира полка. Когда кончились снаряды, побежал в тыл — мол, чего не везете - обвинили в дезертирстве. Как спасали друг друга, рискуя собственной жизнью. Как раненые умирали в медсанбате — от голода...
Юра был ранен, вылечили, поехал в родную деревню. А потом обратно — на фронт. Бои, наступления, опять бои. Дошли до Финляндии. Потом его перебросили в Прибалтику, дальше в Германию: Восточная Пруссия, крепость Кёнигсберг.

9 мая встретили в немецком тогда Пиллау (Балтийске). Радостно встретили - танцы устроили – нашли баяниста и плясали… Говорит: «А как живой остался — один Господь знает».

Володя

Володя (Данила Сочков) - подводник, инженер-капитан. Всю войну на подводной лодке прошел. Хотел быть летчиком, а попал на флот. Но это еще до войны. Долго рассказывает о службе. Как работает на корабле система вентиляции. И что запаса воздуха там всего на 72 часа... Когда началась война, он служил в Петропавловске-Камчатском.

«В ночь на двадцать второе июня сорок первого года я заступил на дежурство. Приносят мне газету «Правда», и я там читаю, что, значит, мы не поддадимся на провокации, и что мы выполним все наши обязательства по договорам с дружественной нам Германией… Только прочитал – и, смотрю: бегут – «Готовность номер один!» Что такое?.. «Приказ верховного командования – готовность номер один», – и всё. Потом уже мы узнали… что Николай Герасимович Кузнецов, нарком военмора, он всё-таки не выдержал, и передал по всем флотам – готовность номер один. Сталин-то, он сведения получал, но думал, что это всё провокации, и всё такое… А Кузнецов не выдержал, и отдал приказ. Вот почему немцев и встретил только флот – во всей стране, во всех вооружённых силах…»

Война для Володи началась вечером 22 июня. Потому что разница с Москвой — восемь часов. Командование решило отправить их с Тихоокеанского на Северный флот — на подмогу. Шли через американскую военную базу Датч-Харбор, вдоль канадского побережья до Сан-Франциско, через Панамский канал, потом опять вдоль американского побережья, но уже по Атлантике. Потом в Европу. Так добрались до Северного флота, прошли – два океана и девять морей…

На Северном флоте развернулись настоящие бои. Минные поля, разведоперации... О Победе узнали, когда шли от союзников в Петропавловск-Камчатский.

«В двух сутках перехода до Петропавловска по радио приходит сообщение о победе над Германией. Ну, и мы тут, конечно: «Победа!.. Ура!.. Победа!..» Потом подходим мы уже к Петропавловску. Дождались лоцмана, идём уже в сумерках – и я вижу: а Петропавловск-то весь затемнённый… Я лоцману говорю: «Война ж кончилась, победа!.. Почему ж Петропавловск-то?!.» А он мне говорит: «Да вы чё, ребят… Это с Германией война кончилась. А у нас здесь ещё – Япония…»

Ну и вот – июнь проходит, июль проходит, мы готовимся… и восьмого августа приходит приказ – «готовность номер один». Началась война с Японией… Не согласен я, что считается, что Великая Отечественная война закончилась девятого мая. Для нашего народа Великая Отечественная война закончилась третьего сентября. Потому что… сколько лучших воинских частей туда перебросили, сколько людей, которые прошли войну с Германией, победили – а погибли на сопках Маньчжурии, на Курилах и на Сахалине!»

Вася

Вася (Виталий Шенгиреев) — пехотинец. На фронт пошел добровольцем в 17 лет. Учился в снайперской школе. Говорит: «На войне никогда не знаешь – где, когда… Бывает, высоту берём – и, ничего, живой… а бывает, из бани идёшь – и тебя хлоп!..»
Пехота. Жили в траншеях, укрывались шинелью. Вася воевал в Белоруссии, оттуда в Прибалтику перебросили, потом опять – Первый Украинский фронт. Всю Польшу прошёл, до самой Германии. Помнит, как освобождали пленных из концлагеря. Почти до Берлина дошли, но их перебросили на Эльбу. Там и узнали, что кончилась война.

«У нас лица-то какие были – ну вот, когда к смерти человек готовится… ну, мы-то не готовились – но мы понимали, что не выжить нам. И тут вдруг… ты выживаешь. Совсем лицо другое у человека!..»

Серега

Серега (Евгений Браженков), связист, гвардии старший сержант, 22 года. Его история оказалась пожалуй самой трагической... если вообще можно сравнивать размеры трагедий в той страшной войне. На фронт попал в 42-м году. И сразу — под бомбежку:

«Пришёл в себя, смотрю – ёлки-палки… все чё-то орут, вагоны кверх ногами, рельсы в дугу… там руки, там ноги валяются… Из тех, с кем я кашу варил – никого в живых нету. Я один остался…»

Брал Воронеж, дошел до Курска, Белгорода, прошел всю Украину, оттуда — в Восточную Европу:

«Конец войны… это я был уже во Франкфурте-на-Одере. Только у нас победа была не девятого, а восьмого мая – это потом уже стали девятого праздновать… Ну, как узнали – заорали, давай стрелять, пятое-десятое… все счастливые такие, что ты!»

Серегу направили в Венгрию, комендантом. Там он встретил девушку, Маргиту. Первая любовь. Она забеременела. Хотел женится, увезти на родину. Арестовали как нацпредателя за связь с иностранкой. Допросы, военный трибунал, дали десять лет – за измену Родине. Так мало про Победу и длинный рассказ про застенки сталинских лагерей. Лесоповал. Голод — страшнее, чем на войне. Попытка побега. Пытки. Магадан. Сколько там было таких, как он, прошедших войну... Особенно — военнопленных:

«Сталин же издал приказ, что у нас все, кто в плен попал – изменники Родины. И вот им всем, кто в немецких лагерях был, срока понавесили – и в наши лагеря, прямой наводкой... Весь срок свой я там и отсидел. А зато вот в пятьдесят третьем, когда Сталин помер, то-то праздничек был!.. Прямо, второй День Победы… Мы ж и не знали ничё, нас с зоны на работу вывели, а там с нами и спецпоселенцы, и по договору кто, работали… Они у себя в посёлке узнали, и тут же нам сказали – так мол, и так, Усатому кирдык пришёл. Помню, все аж норму перевыполнили, на радостях!.. Я до такого и дожить не надеялся. Эта ж курва усатая, сколько ж он народу погубил, это ж… не сосчитать!.. И в войну, и после... а уж до войны!.. И говорить нечего. Вся Колыма костями выстлана…»

Рая

Жена военного моряка, Рая (Александра Кохан) - женщина, пережившая блокаду. Рассказывает: когда война началась, сначала все было терпимо, только карточки ввели. А потом — блокада.

«Скоро уже электричества не стало, трамваи не ходили, водопровод не работал, канализация – ничего… Начались воздушные тревоги бесконечные – и днём, и ночью…»

Норму хлеба убавляли все время. Стали выдавать по сто двадцать пять грамм на человека. Хлеб — одно название: из жмыха, целлюлозы, муки в нем почти не было.
«А зимой даже было несколько дней, когда вообще не было хлеба в булочных. Зима, мороз, ты стоишь, стоишь целый день – а хлеба не привезли».

Было съедено все, что можно съесть. Потеря или кража карточек означала неминуемую смерть. Доходило до людоедства.

Весной в блокадном Ленинграде вышел приказ открывать закрытые квартиры. Морги оказались переполнены. Трупы кремировали в печах на кирпичном заводе. Рая возила их целыми днями:

«Вот так целый день берёшь, кладёшь, возишь… а потом прихожу домой, снимаю брезентовые рукавицы, мою руки – и сажусь за стол, поесть чего-то… или дочку беру на руки… как будто ничего такого…»

Осенью она эвакуировалась с дочкой по Дороге Жизни… Десять месяцев прожила в Кировской области. В конце января 44-го сообщили, что снята блокада Ленинграда и они вернулись. Война шла еще почти год, но все ждали — Победу. И вот в ночь на 9 мая объявили по радио:

«Сказали, что подписан акт о капитуляции, и что война кончилась… И тут же все поснимали эти шторы синие, светомаскировочные, вышли на улицу, и везде свет горел, надо-ненадо… и никто уже спать не ложился, и все ходили по улицам, радостные, обсуждали… А вечером был салют – все корабли, стоявшие на Неве, дали такой салют, что на набережной в домах аж стёкла повылетали!..»

Воспоминания её связаны неразрывно — блокада и Победа.

«Мне вот говорят: «Зачем ты блокаду вспоминаешь? Зачем тебе это нужно? Зачем ты её вспоминаешь всё время?» А я не вспоминаю. Я – не забываю…»

Римма

Римма (Ольга Гущанская). Её монолог — особенный. Его не было в пьесе Степанычевой. И не могло быть. Ведь его героиня наша, магнитогорская. Актриса драматического театра им. Пушкина Ольга Гущанская записала и рассказала историю своей родственницы.

В её рассказе воспоминания о войне неразрывно связаны с историей города. Димитровский поселок, вагонное депо, трест Магнитострой. Как дядю провожала на войну, как похоронку получили — погиб в Сталинградской битве. И как она приходит теперь к мемориалу «Тыл-Фронту», где есть его имя...

Магнитогорск жил по принципу: все для фронта. Гуманитарную помощь тут же отправляли в посылках на фронт. Вязали варежки солдатам: три пальца вместе и два — чтоб стрелять. Дети и женщины работали на комбинате, и мужчины тоже:

«Кто на комбинате работал в основных цехах, сталь варил, у них бронь была, их на фронт не забирали».

Римма училась в школе, правда, плохо — некогда было. Хозяйство вела. Ходила в госпитали, навещала раненых.

«Мы пуль не слышали, здесь не бомбили нас, мы такой войны не видели», - говорит героиня.

О «настоящей» войне в страшных подробностях рассказывали эвакуированные. А тут только работа и голод:

«Мечтали: война кончится, карточки отменят, хлеба вдоволь наедимся. А карточки аж до 47 года были. Одна беда с этими карточками была. Их и вытаскивали, и воровали, и теряли. Украдут у кого - семья голодает. Одна вилку проглотила, чтобы умереть: у ней карточки вытащили, а у ней трое детей муж на фронте...»

В Магнитогорске и после войны нескоро все поменялось:

Вместо послесловия

В завершение премьерного спектакля состоялось обсуждение, в котором приняли участие и актеры, и режиссер, и автор пьесы. И зрители, и сама Ксения Степанычева отметили замечательную игру молодых актеров магнитогорской Драмы.

Дополнил спектакль видеоряд — после каждого монолога шла небольшая кинозарисовка. Кадры военной кинохроники, мемориальный комплекс «Хатынь», Дорога Жизни, стихи Тарковского, Высоцкого, история Магнитогорска.... 

Что касается вольного добавления к авторскому документальному тексту истории Риммы, драматургу это решение очень понравилось:

Магнитогорские зрители, правда, оказались не очень многословны. С одной стороны хотелось как-то внутри «переварить» увиденное, с другой — три с половиной часа продолжался спектакль. Кто-то из сидящих в зале отметил, что «благодаря спектаклю по другому уже воспринимаешь человека, который прошел эту войну».

Действительно, тем, кто не прожил этого, очень сложно понять, что такое война. Её можно только пережить. Поэтому так странно слышать, когда рафинированные мирной благополучной сытой жизнью «патриоты» грозно бряцают оружием в сторону Запада и грозятся что-то (если надо будет, конечно) повторить. Понимают ли они, что такое война? Поэтому в следующем году — очень советуем - возьмите своих детей, сводите в театр. Пусть они услышат эти истории. Может быть благодаря таким постановкам немного поутихнет эта военная риторика. Не для того с 1939 по 1945 миллионы погибли в боях, были расстреляны, сожжены заживо, погибли от голода. Не только в России, не только в бывшем Союзе. Во всем мире. В память о них — давайте не будем повторять. Давайте стараться делать все от нас зависящее, чтобы это не повторялось — нигде и никогда.

Увидеть спектакль «Дни Победы» магнитогорцы смогут в следующем театральном сезоне.

P.S. Когда упал «железный занавес», Серёга… то есть, Сергей Павлович нашел свою венгерскую дочь через Красный Крест.