«Кастрировать знаковое мероприятие в Магнитке недопустимо». Нить Ариадны порвалась в магнитогорском «Лабиринте»

В нашу редакцию пришло необычное письмо, в котором было сказано следующее:

Текст, присланный нам читательницей, да еще из самолета, показался нам крайне любопытным, так как представил новый взгляд на магнитогорскую художественную культуру. Поэтому мы решили опубликовать его, что называется, без купюр.

Порванная нить Ариадны (По итогам выставки «Лабиринт»)

Редко прибегая к критическому перу, меня на этот шаг спровоцировал увиденный в трех обстоятельствах знак, мистическая тройственность: названии выставки «Лабиринт», мое имя – Ариадна, и магнитогорские художники , то и дело встречающиеся мне на пути. Эйфория, витающая на вернисаже, восторженность непосвященной публики, претенциозность, с которой себя провозглашают как современное искусство, дало почву для критических замечаний. Когда то я родилась в Магнитке, получила первые уроки любви к искусству именно здесь. Теперь я живу далеко за границей, разъезжаю по миру, принимая участие в организации выставок. Навещая могилы близких в родном городе каждое лето, художественную жизнь города я наблюдаю непосредственно и при помощи нескольких доверенных лиц формирую свое представление о ней. Так уж сложилось, что я видела развитие «Лабиринта» с самого начала, когда она начиналась еще как выставка эротического искусства, и ценного в ней с точки зрения современных тенденций было гораздо больше, чем в последующих. Нынешний «Лабиринт» едва ли может называться современным искусством. И вот по каким причинам: отсутствие преемственности с мировым современным искусством; отсутствие штаба знатоков по современному искусству; исключение из процесса ключевых фигур современного искусства нашего города, а они есть и не привлечены к этому процессу либо намеренно (что более вероятно), либо по незнанию. Проще было бы сделать перестановку мест слагаемых в названии: ну, была бы выставка современных художников региона, так нет же, «современное искусство»!

Как и все в мире искусство в своем развитии не стоит на месте, его развитию сопутствуют наука, философия, политика, технологии, и зритель должен понимать это. Провозвестники новых идей Марсель Дюшан и Малевич радикально изменили суть искусства и отношение к нему. В созидательном процессе, ценностными стали воля художника и красота интеллекта. Сегодняшний дизайн вещей в привычном обиходе, будь то мясорубка или смартфон, автомобиль или логотипы на предметах - суть открытий в современном искусстве. Глядя на нынешнюю выставку кажется, что художников это вовсе не касается. Как будто не существует автоматического письма Поллока, поп-арта - Раушенберга, аналитического искусство Филонова, видеоарта Пэк Нам Джуна. О концептуализме - речи вообще не веду. И хотя формальные вещи на «Лабиринте» присутствуют, претендующие на экспрессивную абстракцию, картины больше похожи на крик отчаяния от бессилия понять гармонию, чем на пластическое решение соединить цвет и форму. Оттолкнувшись от обрыва в туман было бы полезно узнать, куда приземляться. Те, кто отбирает работы для экспозиции, должны осознавать, с какой ответственностью сталкиваются. И вдруг я узнаю, что среди организаторов нет ни одного специалиста по современному искусству, не смотря на то, что некоторые его представляют, например, Лихачева и Яковлев. Остальная масса - представители официальных институций: Союз художников России, отдел культуры, главный хранитель городской галереи и т.д. Вы что, серьезно? Так делаются дела в вашем ведомстве? Это больше похоже на редакционную коллегию журнала «Советский художник» с ее утверждением: « «Модернизм» Запада - не жизнеспособен…».

Отсюда и неучастие на выставке многих интересных персоналий с реальным пониманием мировых современных тенденций. Где «Пахом»? (Пахомов Алексей), чьи работы начиная с 90-х предпочитали приобрести нувориши той поры, у которых вкуса было гораздо больше, чем у нынешней элиты. Буквально гонялись за его работами . А Пахом неожиданно «растворился» и долго отсутствовал на этой территории, а картины его продолжали жить своей самостоятельной жизнью, и как валюта менялись и перепродавались, дарились. Уникальная техника исполнения, типографская краска на ДВП, заливные лаки, процарапывание… вопросительная, интригующая тематика, интересные аналогии. Однажды в те годы я увидела несколько его работ в офисе одного магнитогорского авторитета и почти через 20 лет я обнаружила одну из них в кабинете японского коллекционера, который дорожит ею, она подписная, и соседство у нее достойное, рядом с великолепной «обнажёнкой» Ренатто Гуттузо, при этом хозяин даже не знает, кто этот Pahom ? Но сохраним интригу до назначенного срока.

Хочу спросить, а что, фотография перестала быть предметом изобразительного искусства? Со времен Александра Родченко, а особенно со скандально-исторической выставки Роберта Мэпплторпа в Цинциннати, фотография заняла прочное место в списке художественных ценностей. На аукционах в ряду с работами Пикассо в равной степени котируются работы Саудека и Анни Лейбовиц. А ведь в Магнитке есть достойные мастера такого же уровня: взять хотя бы Игоря Пятинина или Романа Махмутова. Кураторам «Лабиринта» полагаясь только на свой вкус и приблизительность оценок актуального искусства не выявить. Надо знать площадку современного искусства там, где вы живете, и привлекать к сотрудничеству этих мастеров. Фотографии Пятинина я видела в Америке, и они останавливали проходящих мимо искусствоведов, при беглом на них взгляде. За такими сценами приятно наблюдать, а еще больше - гордится нашими соотечественниками. Махмутов имел и имеет бешеную популярность до сих пор, диапазон его творческих свершений безграничен, снимки Познера и Путина – впечатляют. А его альбомы с вроде бы банальными сюжетами свадеб (что называется - работа в поле) - это не протокол событий ( каких подавляющее большинство), каждый снимок – шедевр, кропотливая работа с цветом и композицией, дополнительная и исключительная работа с освещением. Какие причины не позволяют привлечь таких специалистов к сотрудничеству?

Где Паша Пере. (Перевозкин) с его великолепными « шелкухами» и акрилами?.. В Берлине я видела его работы в лавке одной частной галереи (где, кстати, в ту пору выставлялся Джулиан Шнабель), на вопрос, почему Pere. ,а не Перевозкин? хозяин ответил: «Все просто! В адрес отправителя бандероли с графикой не вместилась длинная фамилия художника, и он сам сократил ее - вот так и прижилось…». Тривиально?! Но так творится история. Я помню как удар впечатление от его «Иосиф и жена Потифара» на первом «Лабиринте» - дерзкую трактовку библейской истории. Я думала, что Паша уже давно покинул эти места, но нет, он, оказывается, живет в городе и творит. Так где его работы? Почему я «там» могу радоваться встрече с «нашими», а здесь мне показывают «кукиш с маслом»?

Знают ли представители «Гос. закупки» Васю Иванова (автора великолепного логотипа прославленного «Металлурга»), при чьём сотрудничестве с немецкими художниками расписаны два многоэтажных дома по Советской улице? «Пол – Москвы» ,что называется, ходят в его футболках с принтами, сделанными для другого магнитогорского художника, публично известного Максима Чернецова… Некоторые творческие эксперименты Васи Иванова в стрит- арте мне приходилось наблюдать, и если хоть кто-нибудь немного разбирается в современном творчестве, сомнения, что это оно и есть, не вызовет. А стрит- арт можно отнести к современному искусству? Не трудитесь задумываться, вопрос чисто риторический. Васю Иванова периодически зазывают в жюри другого современного форума, «Половодья», так же как и Таню Лихачеву, кстати, но организаторам «Лабиринта» нет дела до специалистов, они не хотят другого мнения в своём тесном и уютном кружке. Хотя задачи и тезисы официального положения «Лабиринта» - грандиозны! Во истину «нет пророка в своем отечестве», по сути мы отвергаем наших Бэнкси и Шепардов.

Но какие работы мы видим на выставке? На мой взгляд, большая часть её - недоработанные поиски художников, срединные стадии, жажда эффекта, но никак не завершённые произведения или, как принято называть, - программные вещи. Не идея у них в основе творчества, а борьба с материалом, задачи поверхностные и сиюминутные, амбиции есть, а дерзость отсутствует. Работающий в пейзаже Медер полагает, что можно запросто перепрыгнуть эволюционный отрезок, шагнуть в абстрактное и не занимаясь этим специально продемонстрировать крутизну: что, мол, и это по плечу, а на деле выразить депрессивное бессилие. У сформировавшегося художника, что называется, не видно «кухни», но видно руку, произведение смотрится цельно, по манере исполнения видно – вся жизнь в этом. И неожиданно для себя я вдруг увидела эти характеристики в традиционалистах, присутствующих здесь. Вострецов О. – работы написаны на старинном левкасе, небольшие по размеру с восхитительным золотисто-охристым колоритом, и вроде бы классика: композиция, техника, а видно - новое звучание! Современной я вижу и архаичную Альбину Портнову, ее пластическое понимание натуры приближает ее к уровню если не Амедео Модильяни, то Хелен Шерфбек точно! В. Некрасов порадовал: один большой формат чего стоит, и какой желтый звенящий! Такие подходы приводят в трепет и сулят надежду.

В современном искусстве как в разведке - для пользы дела учитываются мнения и опытных, и новичков. Настоящее творчество может прийти из ниоткуда. И не надо называть художников «молодыми», такой практики в мире нет, поскольку предполагает встать в очередь за другими, более заслуженными, старыми, даже если они и бездари (а такое часто бывает), и дожидаться своего часа. Молодыми не называли ни Рафаэля, ни Эгона Шиле или Баскию. В первую очередь оцениваются талант с результатом, а возраст оставьте для некрологов. Я не призываю рубить иконы или прибивать себя к Красной площади за причиндалы, чтобы стать современными (хотя в некотором смысле скандальность ради рекламы не помешала бы); соглашусь, что цензура нужна , но кастрировать знаковое мероприятие в Магнитке недопустимо. Или отцу «Лабиринта», Р. Шарафутдинову кажется, что он может делать со своим детищем всё, что он пожелает? В официальной шапке положения, данного на мероприятии, фигурирует вообще-то ВТО «Союз художников», к слову сказать. И нескромно награждать себя медалькой за заслуги в организации выставки, за которой столько «косяков». Складывается мнение, что кураторы выставки (по совместительству художники в ней участвующие) боятся соперничества и подобным образом устраняют конкурентов. По сути это - как в нынешнем спорте: чтобы снизить конкурентоспособность участников, надо обвинить команду претендентов на медали в употреблении допинга. Пространство современного искусства не то место, где меряются титулами, а каждая табличка под картиной показывает это: «… член союза художников», «…заслуженный художник» и т. д. Во взглядах на искусство до сих пор средневековое мышление. Если хотите освободиться от местечковости - боритесь со своими пороками, меняйтесь вместе с изменяющимся миром. И может тогда нам, в нашем городе, посчастливится увидеть красивые абстрактные скульптуры из металла, который варит наш город, и мастеров уровня Александра Колдера или Генри Мура.

Чтобы не потеряться в лабиринте, надо найти порванный конец нити Ариадны, если нить оборвалась, значит, она где-то неподалеку.

Москва. Магнитка. Осака.

Ариадна Конте.