Героем можешь ты не быть, но педофилом быть обязан!

Мецената из Магнитогорска упрятали в колонию на 15 лет

Правоохранителям удалось посадить в клетку «курицу, несущую золотые яйца». Местный меценат, «соривший» деньгами на улицах Магнитки два года назад и ставший героем федеральных новостей, пойдет по этапу…

Судья Орджоникидзевского суда, вынесший на прошлой неделе суровый приговор Виталию Моисеенко, не допустил журналистов агентства «Верстов.Инфо» ни на последнее слово подсудимого, ни на зачитывание приговора. Формальная причина: процесс по делу о половой неприкосновенности должен слушаться за закрытыми дверями. И это при том, что приговор по куда более серьезным преступлениям так называемого «лифтера» Дмитрия Гридина зачитывался вообще со сцены ДК Орджоникидзе в 1990 году при многотысячной толпе зевак.

В течение всего процесса следствия и судебного разбирательства мы вели собственное журналистское расследование, о котором до сих пор не могли говорить публично, чтобы не оказывать давления на суд.

Теперь суд состоялся, приговор оглашен, и мы с чистой совестью можем поделиться своим мнением относительно того, за что на самом деле заключен на 15 лет Виталий Моисеенко.

Это — любовь!

Тем, кто знает Виталия, смешно и думать, что этот «добряк» мог вообще кого-то обидеть, а тем более — изнасиловать. К тому же до сих пор непонятны мотивы насилия, ведь он, имея многомиллионные доходы, вполне мог оплатить целый гарем жриц любви, если бы захотел…

К тому же у Виталия была любимая девушка, с которой они встречались семь лет и на которой он собирался жениться сразу после окончания ею местного университета. Кстати, Настя все-таки закончила университет, и они в самом деле поженились, но уже в застенках магнитогорского СИЗО, где Виталий оказался в апреле 2017-го.

Уж кто-кто, а Настя в его невиновности не сомневается: она знает, где был ее муж в то время, когда он, якобы, насиловал трех «пострадавших» девочек. Они были вместе, и никаких шансов отлучиться на пару часов на «преступление» у него точно не было. Тем более, суд опирается на слова некоего Александра, сдававшего Виталию квартиру. Но даже когда в суде были предъявлены ж/д билеты, по которым Виталий с невестой ездили в Белоруссию, и Александр был уличен во лжи, его показания, тем не менее, были приняты в качестве доказательства.

А теперь посмотрите на эти скрины с его страницы ВКонтакте. Мне одному кажется, что если он и сошел с ума, то исключительно по поводу своей «единственной» и «ненаглядной»?..

Понимаю, что эту «милоту» к делу не пришьешь. Но насколько нам известно, аргументы следствия за виновность Виталия еще менее основаны на фактах, чем наши…

Тянули-тянули… Выыытянули срок!

С тех пор, как Виталия задержали при выходе с поезда, на котором они с мамой приехали из Сочи, утекло много воды: в деле по обвинению Моисеенко сменилось пять следователей, проведено огромное количество экспертиз, но следствию так и не удалось собрать сколько-нибудь убедительных доказательств вины Виталия. Однако суду хватило и нескольких косвенных улик для того, чтобы вынести суровый приговор. Справедливости ради назовем эти улики: всё обвинение строится на показаниях самих девушек, которым на момент преступления не было 14 лет, и показаниях того самого Александра — хозяина квартиры, в которой, якобы, эти самые преступления совершались. И вот тут начинается самое интересное: дело в том, что хозяин злополучной квартиры в одном из домов микрорайона «Магнитный» очень уж похож на самого подсудимого. Более того, при первых опросах девочки рассказывали о мужчине с карими глазами, одетом в костюм и фиолетовую рубашку. У Виталия никогда не было ни того, ни другого, ни третьего, но зато все это как будто срисовано с того самого Александра, который сдавал Виталию квартиру.

Плюсом к этому — все так называемые «биологические материалы», найденные в этой самой квартире и свидетельствующие о сексуальных действиях, Виталию, судя по результатам экспертизы, не принадлежат. Добавьте сюда результаты другой экспертизы — судебно-психиатрической, в которой после детального обследования коллегия психиатров Башкирской республиканской психиатрической клиники №1 не нашла никаких признаков сексуально девиантного поведения и склонности к педофилии у подсудимого. Более того, у Виталия обнаружена сердечная недостаточность и гипертония, из-за которой врачи ставят под сомнение саму возможность совершения подобных преступлений. Но и это все судом отнесено к несущественным деталям, которые не могут быть решающими при вынесении приговора.

Скажу прямо: свечку не держал, поэтому забожиться на 100% в невиновности не имею права. Но чем занималось более полутора лет следствие, которое так и не смогло найти абсолютных доказательств, не понимаю. Как не понимаю и того, насколько мог судья по косвенным и натянутым за уши уликам выписать подсудимому «пятнашку».

Виталий ходатайствовал о том, чтобы суд запросил у операторов сотовой связи биллинг для определения того, где он находился в день так называемого насилия, а где находились «потерпевшие». Казалось бы — вот здесь все и встанет на свои места, но суд отклонил ходатайство: мол, девочки могли забыть свои телефоны дома, а подсудимый специально мог оставить свой телефон по другому адресу, чтобы сделать себе фиктивное алиби. Таким же образом суд отказал подсудимому в запросах на общение «потерпевших» в социальных сетях, где, как уверен Виталий, они наверняка обсуждали тему его намеренного оговора. Как отказал судья и в залоге на 50 миллионов рублей, которые Виталий готов был внести за свое освобождение из-под ареста до приговора…

Разумеется, в одной заметке не опишешь всех нюансов судебного процесса, но даже неспециалист может прийти к выводу: судья явно опасается, что столь хрупкие доказательства вины подсудимого могут рассыпаться в случае удовлетворения любого ходатайства со стороны защиты. Кажется, вот сейчас сделай запрос по биллингу, и придется закрывать дело за его надуманностью. А такое система позволить себе не может, иначе могут многие погоны полететь, да и вся система может дать серьезный крен в глазах общественности. Нельзя мариновать человека полтора года в СИЗО, а потом признать его невиновным. У нас так не принято.

«Топовые чикули»

Справа — скрин со страницы ВК одной из «жертв насилия». Эту фотку и эту запись под ней «Мне все равно, что думают другие. Это моя жизнь, и я буду жить красиво» девушка разместила через несколько дней после того, как Виталий, якобы, надругался над ней и над ее подругами. А еще незадолго до так называемого насилия все три одноклассницы участвовали в «вечеринке», с которой вернулись сильно «подшофе». Напомню, речь идет о 13-летних подружках — учащихся одной из магнитогорских школ. Разумеется, все идентифицирующие признаки о несовершеннолетних мы вынуждены убрать, но в школе и учащиеся, и педагоги хорошо помнят тот прошлогодний скандал с «вечеринкой». Разумеется, школа не хотела выносить скандал про «вечеринку», но, по настоянию участников комиссии по делам несовершеннолетних, девочки вынуждены были пройти медицинскую экспертизу. После экспертизы появились вопросы насчет того, когда девушки, мягко говоря, превратились в женщин… И тут они «вдруг вспомнили», что все трое чуть раньше оказались жертвами сексуального насилия со стороны ранее неизвестного мужчины… Девочек понять можно: сдавать своих друзей не принято, куда легче свалить потерю девственности на неизвестного дядю в костюме, фиолетовой рубашке и с карими глазами.

Здесь-то следователи и возбудились не на шутку. Тем более, что родной брат одной из пострадавших работает в следственном комитете.

«Подходящего» подозреваемого найти оказалось проще, чем думали. Ведь как раз по городу какой-то сумасшедший миллионер сорил деньгами, подкидывая порой довольно крупные купюры в конвертах на трамвайных остановках и вблизи торговых центров. Ведь это ж большая удача: посадить «золотое копытце» в клетку, чтобы купюры не разлетались по городу, а складывались в определенные карманы…

Откуда миллионы?

Не знаю, как вы, а я бы, наверно, тоже начал чудить, если бы на меня обрушились крупные деньги, и я не знал бы, куда их потратить. Так случилось с Виталием. Лет 5-6 тому назад, когда про криптовалюту еще никто слыхом не слыхивал, он, будучи весьма грамотным программистом, решил открыть биткойновую биржу. Особых вложений это не требовало, а вот при удачном стечении обстоятельств могло принести немало денег. Так и случилось.

Как считает сам Виталий Моисеенко, ему повезло, и он «сорвал банк» — то есть получил доступ к неимоверным биткойновым запасам, оказавшись одним из первых программистов в России, открывшим поток криптовалюты в нашу страну. Поначалу он даже сам не представлял, насколько дорогим «прииском» владеет. Капитализация росла день ото дня, и Виталий ушел с головой в криптобизнес. Выглядело это примерно так: войдя в свой виртуальный «банк» и проделав некоторые манипуляции с превращением виртуальных денег в реальные, он мог «скачать» на свои банковские карты с биткойновых счетов столько денег, сколько ему было нужно.

Ничего преступного в этих операциях не было. Но если учесть, что рынок криптовалюты никак не регулировался государством, то и законным такой бизнес нельзя было назвать. Тем более, Виталий не знал, как с этого бизнеса платить налоги, ведь даже объяснить природу биткойна в налоговой инспекции не представлялось возможным. Поэтому он спокойно качал со своего бизнеса деньги и тут же их тратил, стараясь не светить своего имени.

Разумеется, много денег Виталий тратил на благотворительность — анонимно перечисляя деньги тем или иным нуждающимся и больным людям. Всерьез интересуясь историей рельсового электротранспорта, Виталий даже вел переговоры с заводом-изготовителем, чтобы купить для Магнитогорска самый современный трамвайный вагон, разумеется, тоже анонимно. Но не успел завершить сделку. Была у Виталия мечта и о том, чтобы отреставрировать первый городской кинотеатр «Магнит», который совсем недавно был снесен. Что поделаешь — у богатых, как говорится, свои причуды.

Не склонный к накопительству, Виталий Моисеенко не покупал ни дома, ни квартиры, ни машины — ему, как самому большому лентяю, не хотелось даже сдавать на права. Зачем они ему, если он мог нанять водителя на люксовой машине и чувствовать себя абсолютно свободным человеком… В месяц Виталий мог «отмыть» из виртуального пространства криптовалюты на 2-3 миллиона рублей. Вот тут-то он и придумал невероятно авантюрный план по раскидыванию денег в городе. Закупив недорогое оборудование и сырье, он начал запаковывать денежные купюры в конверты и раскидывать их по городу. А потом в социальных сетях и на нашем сайте с любопытством наблюдал, как люди ломают голову о «сумасшедшем меценате», который «сорит деньгами». Разумеется, так долго продолжаться не могло, и уже через пару месяцев Виталий заметил, что его вычислили люди в погонах, которые отслеживали его перемещение, но арестовывать не торопились: во-первых, не за что, а во-вторых, не хотели вспугнуть «курицу», которая может нести «золотые яйца».

Возможность поместить Виталия в клетку появилась чуть позже: когда он вернулся из путешествий в Белоруссию и в Сочи, и когда девочки придумали историю об изнасиловании. Кстати, во время задержания один из оперов сказал Виталию при матери и жене: «Если спрыгнешь с этой статьи, то найдем у тебя наркоту, так что в любом случае сидеть готовься дооолго...»

Приговор

Наше журналистское расследование состоит, как и судебное дело, из нескольких томов, и всего здесь не изложишь. Но наш вердикт абсолютно осмысленный: в сексуальных преступлениях Виталий Моисеенко не виновен. Не исключено, что его можно привлечь за какие-либо экономические правонарушения или даже хулиганство с разбрасыванием денег по городу. Но только не в преступлении против половой неприкосновенности несовершеннолетних.

Тем временем, полистав несколько подобных дел, можно прийти к еще одному очень грустному выводу: именно преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних меньше всего нуждаются в доказательствах. В этих делах порой достаточно всего лишь показаний «пострадавшего».

У нас на руках, например, есть уголовное дело магнитогорца Павла Провизиона, которого приговорили к многолетнему заключению за преступления против половой неприкосновенности его падчерицы. Мать ребенка при разводе довольно недвусмысленно заявила: либо отдавай квартиру, либо посажу. Наивный Павел верил в то, что без серьезных оснований за решетку попасть невозможно, и ошибся. Приговор Провизиона, как пример чудовищной судебной ошибки, теперь преподает на своих курсах профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики юридического факультета СПбГУ, доктор юридических наук Алексей Эксархопуло, доказавший невиновность осужденного, но, к сожалению, слишком поздно — время для апелляций закончилось, а под определение о «вновь открывшихся обстоятельствах» это дело не попадает.

К сожалению, перемолоть чью-то судьбу через жернова уголовной системы гораздо проще, чем признать ошибку следствия или хотя бы отправить дело на новое расследование.

Мы рассчитываем привлечь внимание к данному эпизоду федеральных СМИ, которым зачастую бывает куда проще достучаться до Генеральной прокуратуры или Верховного суда, чем региональным изданиям…