Евгений Малкин: Моя жизнь в Америке - это «день сурка»

— Как ваше здоровье?

— Травму уже залечил, болей не испытываю. Несколько дней назад ко мне приехал из Америки тренер по физподготовке. Тренируюсь с ним персонально, готовлюсь к сезону. Тем более что следующий год для всех нас будет очень важным, ведь мы уже готовимся к 2014-му. Надеюсь, что для меня будущий сезон тоже получится хорошим.

— Наверное, это самая сложная пока травма в вашей жизни?

— Так и есть. Никому такого не пожелаю. Дай Бог, чтобы всех людей травмы обходили стороной. Но в хоккее такое случается. Все видели, как это произошло: он упал сзади всем телом мне на ногу. Боли не было вообще, через полчаса я даже хотел вернуться на лед, но врачи осмотрели ногу и не разрешили. А на следующий день был поставлен неутешительный диагноз: разрыв передней крестообразной связки. Слава Богу, сразу прилетели родители, друзья, подруга. Все очень помогали, и я воспрянул духом. Теперь отношусь к этому, как к предупреждению. Чему-то меня эта ситуация научила.

— А подруга постоянно с вами живет?

— Прилетает, как и мои родители. Мы выбираем моменты, когда я не в долгих поездках. Бывает же, что мы на две недели улетаем из Питтсбурга.

— А так мама с папой в Магнитогорске?

— Да. В следующем месяце тоже туда полечу.

— Живут, наверное, родители по американскому времени?

— Точно. Встают посреди ночи и включают трансляцию. Правда, не так часто у нас матчи «Питтсбурга» показывают. Часто «Вашингтон» показывают. Потому что, видимо, транслируют команды, в которых россияне играют. И это, конечно, правильно.

— А вот Питтсбург мы все знаем по фильму «День сурка».

— Правда? Я даже не знал! Хотя фильм смотрел несколько раз. Ассоциация одна — это то, что происходит со мной. У меня каждый день — день сурка: тренировка — обед с игроками — дневной сон — матч. Если дома, в Питтсбурге, то повеселее, чем в поездке.

— Где ваш перстень обладателя Кубка Стэнли?

— В Питтсбурге. Тяжело его носить, он огромный, в глаза бросается, весь в бриллиантах — не для повседневной жизни. Я могу его иногда надеть — на какой-нибудь важный ужин, на свадьбу чью-нибудь. Но постоянно с ним ходить некрасиво.

— Кстати, судя по потому, что сейчас вы без перстня, на свадьбе Максима Афиногенова с Еленой Дементьевой вы не гуляли?

— Нет, но я их искренне поздравляю! Желаю долгих совместных лет. А на свадьбу меня не позвали.

Футбола сначала испугался. Баскетбол обожаю

— Стандартный вопрос: что лучше — олимпийское «золото» или Кубок Стэнли?

— Никого не хочу обидеть, но, играя в НХЛ, конечно, думаешь о том, чтобы выиграть Кубок Стэнли. Да, однажды я уже его выиграл, и очень хочется повторить это достижение заново.

— Прошлым летом вас сфотографировал в фанатском секторе «Лужников» на футбольном матче. Увлекаетесь футболом?

— Не слежу за российским футболом, хотя пару раз получилось так, что я ходил на стадион. Попал в сектор фанатов «Спартака», это не секрет. Болел.

— За «Спартак»?

— За футбол! Отвечу дипломатично, а то встретят где-нибудь фанаты ЦСКА... А если серьезно, то просто хотел поболеть, почувствовать, как это. В первые минуты было страшно, потом включился в эту борьбу, стал тоже орать, голос сорвал даже. Мне сломали очки: когда «Спартак» забил, какой-то человек на меня сверху прыгнул. Было интересно, в общем.

— А к баскетболу как относитесь? При ваших 195 см роста...

— Очень люблю! У меня даже есть в Питтсбурге баскетбольное кольцо. Выхожу побросать мячик частенько. Ходил, кстати, на игры НБА. Могу сказать: шоу американцы делать умеют. У них все-таки это в первую очередь для зрителей.

— Так вот, в НБА уже начался локаут. В НХЛ коллективное соглашение тоже подписано не очень длительное. Если снова случится пауза, поедете в Россию?

— С удовольствием! Помню, когда прошлый локаут в НХЛ был, все звезды приехали в Россию. Я был просто в шоке. Хоть я сам сидел в запасе, все равно было очень интересно смотреть на этих профессионалов. С удовольствием приеду сам теперь, если случится локаут.

— Зачем ждать локаута? Может, так вернетесь — отечественный хоккей поднимать?

— Боюсь, что если я вернусь один, то хоккей не подниму. Для этого надо всем россиянам, которые в НХЛ играют, возвращаться. А вообще, конечно, очень скучаю по Родине, по друзьям. Но пока мы выбираем тот хоккей, который качественнее и лучше. На данный момент это НХЛ. Ближайшие три года буду в «Питтсбурге» играть, у меня контракт.

Приятно было дать Гецлафу по челюсти

— Как вы отнеслись к назначению Зинэтулы Билялетдинова на пост главного тренера сборной?

— С Билялетдиновым я не знаком и никогда не играл под его руководством, но его клубные достижения с «Ак Барсом», думаю, говорят сами за себя. Полагаю, это был самый сильный кандидат на пост главного тренера сборной. Поэтому только пожелаю удачи ему и нам всем вместе.

— Можете вспомнить, кому вы в Ванкувере в челюсть заехали во время матча Россия — Канада?

— Мы тогда проигрывали, кажется, 3:6 уже. Я стоял на линии, возник момент, но я не забил. Остался на линии. И там, кажется, Райан Гецлаф начал со скамейки высказывать: «Да ты мазила, играть не умеешь». Я просто поднял локоть. И получилось, что в челюсть ему попал. На повторе смотрел потом: неплохо получилось. Жаль, что не выиграли тогда.

— Встретившись в клубе, с Сидни Кросби обсуждали Олимпиаду?

— Нет, я просто его поздравил, как и все остальные. Канадцы заслужили эту победу больше, чем кто-либо другой. Потом мы не вспоминали это. Он вообще очень тактичный и приятный человек. Забросив победную шайбу, он не загулял, не запил, а приехал и на следующий день уже начал тренироваться, как и все остальные, без поблажек.

— Следите за новостями? Как относитесь к возвращению Яромира Ягра в НХЛ?

— В отпуске стараюсь поменьше читать газет, заходить в Интернет. О том, что Ягр подписал с «Филадельфией», слышал. Для нас, для «Питтсбурга», это будут, конечно, дополнительные проблемы, мы же играем против «Филадельфии» четырежды за сезон. И матчи всегда бывали сложными, с большим количеством драк. Но все равно очень приятно будет сыграть против такого мастера. Против человека, который привнес очень много нового в хоккей.

— В последнее время вас больше используют на краю. А вам лично что ближе — играть в центре или с краю?

— Если тренер ставит тебя на край, это не обсуждается. Где я нужен, там и буду играть. Но, конечно, моя позиция — центр. Все время, что я играю в хоккей, был центральным. Но в Америке хоккей другой, там нет такого четкого разграничения на крайних и центральных, и с первого же сезона мы менялись. Готов играть там, где буду полезен.

— Давайте представим ситуацию: вам предлагают уйти из хоккея за любые деньги. Какой должна быть эта сумма?

— Из хоккея я не уйду ни за какие деньги. Может, это и глупо, но мне еще только исполнится 25, и я жажду играть.

— Какое значение имеют для вас деньги?

— Не самое последнее, потому что у меня есть родители, семья, знакомые и родственники. Я же все равно в первую очередь играю для своих родителей, которые меня воспитали, помогаю и им, и брату. А еще я считаю, что если есть деньги, то надо помогать детям, которые остались без присмотра — детским домам, например. Вопрос только в том, чтобы правильно деньгами распоряжаться.

— Как не ошибиться? Ведь столько историй известно, когда богатые НХЛ-овцы становились жертвами мошенников, которых всегда хватает вокруг каждой команды.

— Это лучше всего доверить профессионалам. Мы, хоккеисты, только в хоккей играть умеем. А есть финансисты, которые смогут профессионально распорядиться капиталом и увеличить его. О случаях с мошенниками я, конечно, тоже слышал, но хочется надеяться, что со мной такого не произойдет. Главное, доверить человеку порядочному, который не обманет.

— Вы разбираетесь в людях? Можете, сказать, что видите, кто порядочный, кто нет?

— Серьезных ошибок вроде не было, потому что вокруг меня люди, которых я знаю с детства. Когда я вырос, не стал терять их. У меня не было серьезных разочарований в людях. Конечно, я нахожу и новые знакомства, но больших конфликтов и громких расставаний у меня пока не было.

— У вас были случаи, чтобы вы помогли конкретному больному ребенку, например?

— Да. Когда я еще играл в Магнитогорске, обратилась женщина, у которой болел ребенок. Не знаю, почему, но она обратилась лично ко мне. Я не так много на тот момент зарабатывал, поэтому поговорил с ребятами из команды. Все вместе мы собрали нужную сумму, и ребенка вылечили!

«Побег» вспоминать неприятно

— Несмотря на ваш звездный статус, на светских мероприятиях вас застать удается редко. Не любите? Или не приглашают?

— Нравится мне это все. И я хожу, но скрываюсь от камер. В бейсболке хожу. А если серьезно, то не сказал бы, что хожу куда-то часто. Но вылазки совершаю, да и по ресторанам частенько с друзьями. Просто, видимо, фотографов рядом не оказывается.

— Писали, кстати, что у вас очень плохой музыкальный вкус.

— Писали. Но я слушаю на самом деле всё — и попсу, и шансон. То, что под настроение подойдет. В клуб, например, могу пойти, а там играет уже то, что есть. А радио слушаю так: включаю, если нравится то, что передают, слушаю. А если не нравится, просто переключаю. В ай-паде у меня есть всё, даже «Абба».

— Это правда, что вы сейчас читаете «Откровенно» Андре Агасси?

— Правда. Было очень интересно прочитать эту книгу после огромного количества хороших отзывов. Она легко читалась, и было интересно узнать из первых рук подробности биографии Андре. Мне показалось, что там не было никакой фальши и грязи. Наоборот, всё искренне и откровенно.

— Может, тоже сядете за труд? Ведь ваша история не только для книги, но и для фильма очень была бы заманчива.

— Надо было снимать, когда я уезжал. Сейчас уже поздновато! Не могу участвовать в съемках, мне ж надо играть в хоккей. Но если когда-то звезды сойдутся так, что мою историю экранизируют — почему бы и нет?

— Вспоминаете иногда «побег»? Вся страна следила.

— Нет, мне просто не хочется это вспоминать. Но друзья и знакомые частенько спрашивают. Особенно если с кем-то только начинаешь общаться. Ведь из газет все равно всю правду не узнаешь.

— Расскажите тогда эту правду.

— Ничего жестокого там не было, всё было красиво!

— А в прессе тогда писали, что вам чуть ли не угрожали.

— Пистолетами мне точно не угрожали. Все это не правда. Пожалуй, действительно, когда закончу с хоккеем, расскажу всю правду про ту историю. Я вам обещаю! А сейчас оставим это, а то книгу покупать не будут.

— Кем вы себя представляете лет через 20?

— Вряд ли тренером, потому что я смотрю на наших тренеров: что-то они очень быстро седеют! Не хочется мне так. Столько энергии и нервов уходит. Но от хоккея далеко я все равно не уйду. Может, в клубе кем-то. Не в ночном, а в хоккейном, конечно. А вообще я себя вижу президентом!

— Страны?!

— Нет, хоккейного клуба. И еще школу, может, открою.