Наш человек в «Сколково». Станислав Наумов о магнитогорском прошлом, столичном настоящем и инновационном будущем

Это было скорее не интервью, а общение из серии «по волнам моей памяти». Сам Станислав Наумов сравнил свой монолог с блиц-мемуарами. Несмотря на то, что из Магнитки некогда руководитель центра общественных связей администрации отчалил в далеком 1997 году, уз с родным городом он не рвал вне зависимости от карьерных вершин, на которые возносился. Не будет преувеличением назвать Наумова одним из наиболее успешных магнитогорцев, отправившихся покорять Москву. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на последние должности южноуральца: помощник заместителя премьер-министра, директор департамента экономического анализа и перспективного развития Министерства промышленности и энергетики РФ, заместитель министра промышленности и торговли РФ. Сейчас Станислав Наумов занимает пост вице-президента Фонда «Сколково», то есть является едва ли не главным ответственным за инновации в современной России. Именно с темы русской Силиконовой Долины мы начали разговор с нашим человеком в столице.

Магнитогорск как город лабораторий
      - Вам по настоящей должности лучше других известна внутренняя кухня «Сколково». Насколько проект жизнеспособен и возможно ли появление в Магнитогорске его филиала? У молодых горожан от науки наверняка есть желание найти платформу для приложения своего интеллекта. Насколько реально поучаствовать им в развитии «Сколково»?
      - А почему только молодых? У опытных профессоров из Горного (буду использовать этот сильный бренд по старинке) есть интересные проекты. Один из них попал в поле зрения еще в тот момент, когда я работал у Виктора Христенко, и тема самарской особой экономической зоны потребовала нескольких проектов, интеллектуальная собственность в которых принадлежала магнитогорским ученым. Другой проект мы ждем уже в Сколково, он связан с удовлетворением потребностей высокотехнологичных секторов в новых материалах, в материалах с новыми свойствами. Понимаю, что не все так просто, есть отличие в системе подачи заявок по сравнению с программами минобрнауки. Но, уверен, как минимум, один проект от МГТУ появится. Обычно, как только пройдет один, сразу как-то легче возникают и второй, и третий. Но это не должно быть только разовым, чем-то вроде как по блату, по старой памяти.

- Но на определенный протекционизм наши «кулибины» могут рассчитывать?
      - Да нет. Какой тут может быть блат. Но, работая, понимаешь, что только лично можно убедить тех, у кого есть интересный проект пойти в Сколково. Даже это интервью не поможет. Все равно надо встречаться и разговаривать, но буду рад, если, отвечая на ваш вопрос, заинтересую кого-то. Мы, в принципе, пару лет назад встречались, видел интересные проекты, которые под эгидой мэрии были представлены. В них было то, что, как минимум, позволяет диверсифицировать экономику моногорода. Хотя, конечно, Сколковские требования связаны с чем-то новым. Но чем сложнее задача, тем больше внутри нее возможного места или объема для нестандартных неординарных решений, то есть для инноваций. В идеале стоило бы иметь как минимум 7-9, а еще лучше 12-15 проектов, которые начинались бы здесь как лаборатории с опытно-внедренческими участками. Это был бы второй экономический центр, не противопоставленный основному, а создающий дополнительное пространство. Оно может быть связано и с той территорией, теми возможностями по инфраструктуре, которые есть у самого ММК. А могут и быть правобережным плацдармом. Может быть, это даст толчок переходу малого и среднего бизнеса из торговой сферы в производственную. В том плане, что возникнет спрос внутри на то, что можно будет на базе собственного умения совершенствовать технологии, делать это, начиная с муниципальных инфраструктур. А по-крупному, это именно усиленное вкладывание средств в формирование центров научно-технологического превосходства. Важно торговать не только продукцией высоких переделов, но и интеллектуальной собственностью, инжиниринговыми решениями, и делать это при участии иностранных компаний, принимавших участие в модернизации ММК. Город лабораторий для промышленности не только города – это хорошо. Для глобального материаловедения и энергетической политики, например, экологических решений. Решений в области здравоохранения. По деньгам на старте это могут быть и салфетки, и большие суммы до 300 миллионов рублей. У ряда институтов есть опыт работы с федеральными программами, а филиал мы уже создали на Урале, надо туда присоединяться. Насколько я слышал, есть интерес по поводу биомедицинских технологий. А лаборатории надо развивать не только в сфере чермета, но и тех сфер, где такие компетенции востребованы.

Покоряя мегаполис, обязательно необходимо использовать магнитогорское прошлое
      - Но как развивать периферию, если, скажем, молодежь Магнитки все чаще задумывается об отъезде из металлургической столицы. В этом частично и ваша «вина». Пример успешности экс-магнитогорцев, в свое время рискнувших сделать шаг в столичном направлении, постоянно перед глазами. Но так ли все просто? Какой бы вы совет дали тем, кто считает Магнитогорск территорией с низким потенциалом самореализации?
      - Я, вообще-то, еще не получив на выезде высшего образования, вернулся из действительно столицы Урала в родной город. А как только получил диплом, стал отцом, что тоже требует определенной усидчивости и позволяет рассчитывать на мам, пап, бабушек, дедушек, а в случае с моей семьей и прабабушек и прадедушек. Для меня Магнитогорск в 1992-м был той самой территорией для самореализации, в сравнении с Екатеринбургом, может, и по модели «первый парень на деревне», но все-таки...

Уезжать можно по-разному. Можно выйти замуж за москвича. Или сразу жениться на парижанке, или выйти замуж за лондонца. Можно учиться на пятерки, хорошо подготовиться к поступлению в престижный сильный вуз. Такой, где лучше всего готовят специалистов по тем или иным профессиям. С учетом двухуровневой системы образования теперь это еще и магистратура, то есть 5 и 6 годы обучения. Это аспирантура, и, в принципе, таких талантливых людей в любой столице всегда много, что говорит о силе места, из которого эти люди приехали получать новые знания. Они многого добиваются упорным трудом, но я не знаю, какую роль в каждой такой карьере играет связь с родным городом. В случае со мной – большую, поскольку люди, под началом которых я работал в Москве, связаны с Магниткой и Южным Уралом достаточно тесно. После меня уезжали многие, но они были уже героями своих собственных историй, с сочетаниями разных обстоятельств. Да и моя история для многих, с кем у меня связаны самые теплые душевные воспоминания, уже потускнела и просто стерлась. Ну, уехал, и уехал.

Точно могу сказать одно: на месте всегда надо до последнего пытаться самореализоваться в той системе, где находишься. При определенном стечении обстоятельств в команде Аникушина, я мог остаться в Магнитке еще на пару лет и, может быть, потом уже никуда не уехал.

- А мысли о возвращении на малую родину в новом статусе никогда вас не посещали?
      - Когда я перебрался в Москву, я поначалу допускал, что не получится, не заладится, и, возможно, мне вместе со старшими товарищами тема Южного Урала будет так или иначе интересна. На этом мифе региональная тусовка, вкупе с частью диаспоры, жила вплоть до последнего момента, связанного с назначением нового губернатора. И вдогонку еще одно размышление. У каждого отъезжающего в среду, которая обладает принципиально иными требованиями и параметрами конкуренции, должна быть очень сильная внутренняя база, основа. Это и самоподготовка, это и то, что в тебя вложили твои учителя, воспитатели, тренеры, педагоги, и то, в какой социокультурной среде ты рос. Магнитка 70-х и 80-х при всем ужасе экологии, была одним из сильных городов, способных быть кузницей кадров не только в металлургии, но и в других сферах. Не претендую на то, чтобы быть причисленным к той плеяде. Но она должна быть, это часть вашего капитала, репутации места, откуда вы родом. Если Вам есть что сказать о том, как вас красит место – напишите в резюме. Но просто так со словами, вы знаете, я там не самореализовался, в Москве никто не ждет. Ровно наоборот. Нужны, как минимум, те, кто уже самореализовался и может дать больше, чем в среднем по Москве.

«Еврей-диверсант», пригретый «Магнитогорским рабочим»
      - У любой личности есть в жизни ключевые фигуры, которые существенным образом повлияли на становление и дальнейшее развитие. Если говорить о Магнитогорске, то кого вы можете благодарить за собственный карьерный взлет?
      - В период 1990-1992 годов я как студент-политолог пробовал себя в качестве политического обозревателя «Магнитогорского рабочего». Поэтому все мои первые статьи не то аналитического, не то публицистического толка о Горбачеве, Ельцине и Лигачеве проходили через Олега Глебовича Вилинского, Елену Евгеньевну Карелину, Георгия Михайловича Тихонова. Это мои первые наставники в пору внештатного авторства. Правда, газета была горкомовская, то есть партийная, а я за каждую статью, подрывающую авторитет КПСС, еще и гонорар получал как тот еврей-диверсант, который в тылу фашистов весь тираж листовок сумел распродать (обычно этот анекдот бизнес-консультанты рассказывают, чтобы доходчиво объяснить природу предпринимательства как такового). Семья в это время – время моих приездов на каникулы – была неизменно настойчива в своем желании видеть меня в работах на садовом участке, я от перекапывания не сильно отлынивал, но умолял дать мне пару часов, чтобы начать писать новую статью.

Алексей Тюплин человек, про которого тоже стоит сказать отдельно, хотя все начиналось с моей легкой ревности к его отношениям с мэром, но настолько быстро мы подружились, что вскоре у Алексея дома на Ручьева он принимал как гостей и мэра с супругой, и нас. Большую роль из сотрудников «Магнитки» в моей жизни сыграл и играет еще один человек из редакции – Евгений Наумович Верников, но уже как пресс-секретарь ММК.

Особую роль сыграл Владимир Карелин, но скорее как депутат Горсовета от клуба избирателей, демократической фракции. Уже когда я стал работать в мэрии, но продолжал ходить на заседания демпозиции, мне пришлось немало выслушивать острой и неприятной критики в адрес команды чиновников, в которой для меня нашлось место, но Карелин меня не раз успокаивал своим добродушием, заново настраивал на рабочий лад. Другая яркая фигура – Владимир Яковлевич Кряквин – стал моим первым заказчиком на консалтинговую работу под эгидой Подросткового центра – после того, как я завершил социологическую практику, но еще не перешел на работу в администрацию города. Он не просто заплатил мне настоящие деньги, а серьезно отнесся к тем выводам и рекомендациям, которые я, 20-летний студент-третьекурсник, делал в 10-тистраничном отчете. Зато позднее, в свою очередь, этот отчет я приобщил к обзору по преддипломной практике, и теперь уже преподаватели университета отметили, что это не просто формальность, а материал, сделанный в высшем учебном заведении с очень сильной отечественной научной школой и ставший востребованным в жизни современного промышленного города. Третьего по величине на Урале. Когда я после практики перешел летом на работу в мэрию, моим товарищем стал Алексей Тюплин.

Завершая тему начала моей карьеры в локальных медиа, говоря, по-модному (вы, кстати, тоже им являетесь, и я ваш постоянный читатель), так вот не могу не упомянуть Александра Арсеньевича Добчинского. Мы уже давно вышли из состояния личного противостояния, встречались несколько раз как добрые знакомые, но уроки радио «Магнитогорск-1» и «Вечернего Магнитогорска» тоже крепко отпечатались в моей личной истории. Сам вставал в 6 утра, ставил кассетный диктофон на холодильник к радиоприемнику, и зама своего, Юру Иринчука, тоже просил просыпаться, и подстраховывали так мы друг друга. Потом утром мы приезжали пораньше в дом советов, расшифровывали, набирали на 286-м в Нортоне и на струйном принтере минуты по четыре на лист распечатывали. Так то, что касалось работы мэрии, становилось альтернативой дня. Один старый партийный работник, перешедший на хозяйственную работу, человек современно мыслящий, все удивлялся, чего это мы с этим Добчинским цацкаемся. Но Добчинский еще и ММК «мочил», так что нам с левым берегом по очереди доставалось, и редко, когда и тем и другим сразу, так что бывали и передышки.

«Увидите Аникушина - передайте привет от Наумова»
      - В свое время вы работали в команде Вадима Клювганта. Сегодня удается поддерживать связь с экс-мэром Магнитогорска? И много ли в вашем настоящем круге общения выходцев из металлургической столицы?
      - Вадим Владимирович мой друг, старший товарищ. Как управленец я во многом работаю по его образцам и личным урокам сначала 1992-1995, а потом 1998-1999 годов, когда я, в перерыве между Починком и Христенко, работал со своим бывшим начальником по Магнитке в одной бизнес-структуре с диверсифицированными интересами и со штаб-квартирой в районе Арбата. Одно это возвращение в тот не самый простой год (дефолт, серия парламентско-правительственных кризисов, войны олигархов с младореформаторами) ощущалось как счастье, везение, и придавало веру в то, что ничего зря не проходит, и хорошее никуда не исчезает. Потому что, когда в 1995-ом Вадим Владимирович решил поменять место работы, мои юношеские самоощущения были близкими к трагическим. Все, что так красиво и не без апломба начиналось, сразу оказалось поставлено на неизвестно какой кон, при этом в Москву меня тем летом 1995-го еще никто не звал.

Спасибо Виктору Георгиевичу Аникушину. Он перешел с позиции второго человека в тресте «Магнитострой» и достаточно чутко отнесся к переданной ему управленческой машине, и тому, что в ней было связано с моими компетенциями. Я с удовольствием проработал с Виктором Георгиевичем два непростых с политической точки зрения года, внутри которых были и выборы самого Виктора Георгиевича, и повторные выборы Починка и сверхдраматичные по-своему выборы Губернатора области. Ну а потом Чубайс пришел в правительство, позвал туда Починка, который, не сильно рассчитывая долго проработать в кресле главного фискала страны, позвал-таки меня попробовать себя в столице на федеральном уровне. Жалко, что после отъезда я с годами стал видеть Виктора Георгиевича все реже и реже. Если кто-то прочтет, пусть передаст ему слова моей признательности и благодарности.

Опыт работы Вадима Владимировича в ТНК в первой половине нулевых годов помогает мне сейчас на моем новом месте работы под руководством Виктора Вексельберга. Так что это единство и мысли, и по духу, по мироощущению, и по жизни. Несмотря на то, что я делаю свою, понятную на уровне смыла моей жизни работу, а Вадим Владимирович свою – совсем непростую, но очень нужную. Ну, и, конечно же, мы дружим семьями, теперь это общение обогащается тем уровнем возраста, в котором совпадает их внучка Настя с моим младшим сыном Федором.

Роль Рашникова в развитии города уникальна. Что бы не писали
      - Не секрет, что Магнитка избалована визитами первых лиц. В прошлом году город посетили и президент, и премьер. Владимир Путин приезжал аккурат в день празднования объединенного с Днем города Дня Металлурга. К слову, к торжествам подготовились основательно: запуск первой очереди стана 2000, установление рекорда книги Гиннеса по перетягиванию самого длинного каната в истории. Как вы относитесь к такому вниманию со стороны федеральных властей и к решению совместить два главных городских праздника в один?
      - Это конечно очень здорово и круто, что Владимир Владимирович так относится к нашему городу. Да и Дмитрий Анатольевич с момента проведения комиссии по модернизации в Магнитогорске часто использует, говоря об этом, термин «магнитогорские тезисы». Мне, к сожалению, не каждый год выпадало быть в городе в июньские или июльские дни. Конечно же, жизнь берет свое, и среди главных праздников уже не только день города и день металлурга, равно как и отмечать день металлурга доводилось в другой местности. Тем интереснее сравнивать и обнаруживать много общего. То, что в прошлом году решили отпраздновать вместе, тоже здорово. Я, когда начинал работать, не сразу понял, что да как в развитии города должно выстраиваться с учетом внимания и заинтересованности управленцев ММК к тому, в каких условиях живет персонал. Что бы вы тут не писали про Рашникова, его роль в развитии города на протяжении последних двенадцати, а то и более лет, уникальна.

Это своего рода чувство левого берега. Мне помощник Анатолия Ильича Старикова Леонид Владимирович Турусов привил. А еще есть очень интересный проект, который позволит объединить в единой культуре жилые кварталы европейской и азиатской частей на базе интереса к истории с трансформацией возможностей развития, как для малого бизнеса, так и для международных специалистов.

Послевкусие
      Мы начали этот материал с констатации факта о включении Станислава Наумова в состав Попечительского совета МГТУ. Судя по жизненному пути авторитетного специалиста, его членство в представительском пуле не будет пустой формальностью. Вузу наверняка пойдут во благо лоббистские качества иннократа (так он сам себя называет в личном блоге) и широкие полномочия в команде управленцев «Сколково». Наумов в своем сетевом дневнике коротко обозначил причины, сподвигшие его на согласие непосредственно участвовать в судьбе главного университета Магнитки, и уже определил для себя первостепенные цели на новом плацдарме деятельности:

«Каждый человек стремится отдать должное городу, где родился, вырос и получил образование. С этого дня я буду участвовать в работе попечительского совета Магнитогорского Государственного Технического университета имени Носова. Ежегодно ВУЗ готовит специалистов, востребованных промышленными предприятиями Урала. Моя задача - помочь интегрироваться ряду перспективных исследований в программу Сколково. Надеюсь, МГТУ войдет в состав Ассоциации предпринимательских университетов».