«Погиб как стойкий оловянный солдатик на боевом посту». «Современник» за несколько дней до закрытия пережил трагедию

Проникновенное письмо о трагедии всего коллектива «Современника» пришло на редакционную почту. Приводим его в сокращенном варианте.

«Завтра «Современник» в последний раз распахнет свои двери для магнитогорцев. В последний раз сотрудники включат кинопроекторы, в последний раз прозвучит звонок. Но для одного из старейших сотрудников последний звонок прозвенел на два дня раньше:  сегодня его проводили в последний путь.

Киноинженер Буйнов Николай Александрович честью и верой служил в «Современнике» с первого дня работы кинотеатра, а вот до последнего не смог дожить двух дней, не мог оказаться выброшенным и ненужным, не смог пережить гибель любимого кинотеатра, наложил на себя руки. Он повесился на рабочем месте утром 29 августа, обнаружили быстро, но спасти,  к сожалению, не удалось. Его даже отпеть нельзя – самоубийца. Но правильнее сказать, его довели до убийства. Он стал очередной жертвой сильных и богатых мира сего. А что богачам? Они и не заметят гибель маленького человека, не увидят слезы обиженных ими, не услышат ропот оскорбленных ими. Что для них жизнь какого-то там киноработника (хоть три раза заслуженного)? Разве она что-нибудь стоит? Вот для нового кинотеатра «лучшего – прелучшего» «Современник» был как кость в горле: билеты дешевые, льготы, скидки. Зачем такой конкурент? Душить его надо, а заодно с ним и всех, кто мог хоть как-то встать на путь новых денежных потоков в необъятные карманы новоявленных миллионеров. 

А когда-то Семен Морозов прилюдно клялся, что «Современник» не закроет, ведь «Современник» - это часть истории города, визитная карточка центра города. «Современник» пережил все трудные времена: перестройку, безденежье, холод, разбитые окна, торговлю мебелью в фойе (чтобы хоть как-то выжить), поджоги. Все пережил. Выстоял, а с ним выстояли и самые преданные ему сотрудники. Они защищали его как могли, но от алчных богачей защитить не получилось.

Николай Александрович Буйнов погиб как стойкий оловянный солдатик на боевом посту – пытаясь своей гибелью крикнуть Семену Морозову: ну откройте же вы глаза свои, услышьте нас: не все же продается и покупается. Но богатые, как и прежде, глухи».