«Буратино» тоже человек

Куклы, люди и немножко мистики.
Судьба разыгралась с ним не на шутку: человек играет с куклами, куклы играют в людей. А кто-то на самом верху, из-за торжественных облаков дергает за незримые ниточки и самого кукловода.
До нынешнего приезда в Пермь Виктор ШРАЙМАН успел поставить два спектакля в пермском ТЮЗе – «Зима» (Е. Гришковец) и «Отцы и дети» (И. Тургенев).
…В 1990-е годы Виктор Шрайман шесть лет провел в эмиграции. Работал актером, режиссером в театре «Гешер» в Тель-Авиве. Любопытно, что в переводе название этого театра звучит как «Мост». Еще одна мистическая перекличка с нашим театром «У моста», который недаром называют мистическим – за репертуар и некие чудесные совпадения.
В Израиле Шрайман работал вместе с Михаилом КОЗАКОВЫМ, Валентином НИКУЛИНЫМ. Снимался в кино. Даже пробовался на фильм у Стивена СПИЛБЕРГА.
А в новые времена он работает в России, по контракту с Союзом театральных деятелей. Преподает актерское мастерство по всей стране, где востребован: от Петербурга до Камчатки.
Магнитка примагнитила надолго
«Будто ведет меня кто-то по жизни с юности», – признается Виктор Шрайман. Тогда он, начинающий артист, сделал решительный шаг, сжег за собой все мосты, оставил родной Харьков, дом, отца, мать. Уехал в неизвестность. В город на Неве, учиться на режиссера.
Нешуточные игры с куклами начались в Магнитогорске, куда Виктор Шрайман приехал после окончания Ленинградского института театра, музыки и кинемато-графии.
«В 1972 году вместе с товарищами создал на Урале синтетический театр куклы и актера «Буратино». Театр пошел по пути постмодернизма, используя в своих спектаклях, точнее, соединяя выразительные средства драматического театра, театра кукол, театра масок и пластического театра. В рамках одного спектакля использовали средства различных видов театрального искусства как способ максимальным объемом выразить содержание литературного или драматического материала.
Театр очень быстро стал известен в стране. Он познакомил со знаковыми людьми той эпохи, с 1975 по 1990 годы. Сергей Юрский, Александр Володин, Константин Райкин, Лев Дуров, Вениамин Смехов, Наталья Кончаловская, Глеб Горбовский, Евгений Клячкин, Вероника Долина, Евгения Камбурова, Тонино Гуэрро (соавтор Феллини).
«Мы были на международных фестивалях. А в 1988 году в Японии меня избрали членом правления УНИМА (Международной ассоциации деятелей театров кукол). Участвовал в конгрессе УНИМА в США, представлял советский театр на фестивале в Палермо на Сицилии.
Много общался с Григорием Гориным. В 1985 году впервые в СССР поставил его пьесу «Дом, который построил Свифт».
Премьера горинской пьесы была на Бродвее, а на первую постановку в Магнитогорск драматург прилетел прямо из Нью-Йорка. По словам очевидцев, ураль-ская постановка Горину понравилась больше.
«Особенность нашего театра в том, что мы привлекли на сцену театра кукол непривычный репертуар: «Три мушкетера» Дюма, «Дракон» Шварца, «Маугли» Киплинга, «Смерть Тарелкина» Сухово-Кобылина, «Следствие по делу Вилли Старка» (по мотивам романа «Вся королевская рать» Уоррена).
Заслуженные манекены
«Кукол в чистом виде не было. Мы поставили спектакли для взрослых. В постановке «Дракона» действовали манекены, копии артистов. Их путали с настоящими артистами. Манекен – это еще философское определение. Имитация человека, когда самого человека уже нет. Это люди, раздавленные страхом.
Самое важное, что произошло с нашим театром: мы привлекли на сцену новые тексты, высокую литературу, в том числе русскую и западную классику. В наиболее полном виде использовали постмодернистские изобразительные средства в своих спектаклях, расширив видовые границы театра кукол, новые для него художественные возможности, представления наших зрителей о границах свободы. Наши истории не только развлекали, но говорили о свободе человека, о чести и бесчестии».
В последние годы Виктор Шрайман все чаще обращается к драматическому театру. Что он готовит в Перми?
«В Перми я по приглашению художественного руководителя театра «У Моста» Сергея ФЕДОТОВА. Я влюблен в его режиссерское искусство, считаю его выдающимся режиссером. Название пьесы держим пока в секрете. Но то, что там будут куклы, это на 99,9 процента.
Это абсолютно драматический спектакль. Но есть там пьеса в пьесе, выстроенная по системе тантамареска. В ней присутствует гротескная кукла, кукла-кентавр, или человек-кукла. Тельце, ножки – кукла. А кисти, голова – человек.
На сцене это должно создавать сильный комический эффект, но в нашем случае эффект будет драматический. Для нас это образ эмигрантов, которые оказались в чужой стране, где все для них оказалось великанье. Например, лилипут в своей стране был выдающимся пианистом, а в эмиграции он не может себя реализовать, потому что клавиши огромные, по которым можно только прыгать. По эмиграции знаю подобные судьбы московских, питерских музыкантов. Надо работать, не отворачиваться к стенке от обиды, возможности достойно прожить всегда есть».
Сам Шрайман в эмиграции оказался по стечению обстоятельств. За полгода до отъезда позвонил брат, родные приняли решение уехать в США. С Америкой тогда отношения ухудшились. Уехали в Израиль. В России возглавлял театр, а был практически нищим. В Израиле через два года у него уже были дом и машина. Но это не главное. В 1996 году за-звонили колокола судьбы – после шестилетнего отсутствия в России Шрайману позвонили из Магнитогорска и предложили возглавить кафедру в консерватории. Предложение принял. Пришлось менять судьбу еще раз.
Обладатель множества театральных премий, званий, член жюри различных фестивалей и национальной театральной премии «Золотая маска», председатель экспертного совета театральной премии имени М. Королева, вице-президент международного фестиваля «Кукart» в Санкт-Петербурге, руководитель Всероссийской лаборатории режиссеров театров кукол сегодня он в ранге профессора возглавляет кафедру «Актер театра и кино» Магнитогорской государственной консерватории.
Эмиграция неожиданно закончилась профессурой, вторым приездом в город металлургов.
После приезда в Магнитогорске около 12 лет был главным режиссером театра оперы и балета, к созданию которого причастен.
А в самом начале уральской жизни в творчестве было все: серьезные конфликты с властью, со специальными структурами. Куда без этого? Куклой быть не хотелось.
«Мы были очень молоды, очень любили наше дело, – вспоминает основатель и первый режиссер легендарного «Буратино». – Была вера, что надо идти таким путем, через преодоление. А потом пришло признание. Причем, я не имею ни одного советского официального актерского звания или работника культуры, чем горжусь. В этом смысле я был абсолютно свободен».
Если вдуматься: кто из нас в жизни не кукла? Звучит в афише совсем неплохо: «Заслуженный манекен республики», «Почетный кентавр культуры». Но уж лучше в роли зрителя или театральной вешалки. У того же Буратино больше шансов стать человеком, нежели у манекена.
Виктор Шрайман задает себе вопрос: «Не жалею ли я о том, что несколько раз в жизни делал решительный выбор?» Как тогда, в юности. Ответ – положительный.
«Иначе вся моя жизнь сложилась не так или хуже. Не жалею я, что в 1996 году приехал в Россию. У меня открылись новые творческие возможности».
Важно, что творческое признание всегда искреннее.
Поклонники театра «Буратино» помнят, как на десятилетие коллектива в Магнитку приехали замечательные актеры Вениамин Смехов и Лев Дуров. Причем, о приезде последнего знал ограниченный круг людей. Сюрприз преподнесли всем. В магазине напротив театра взяли большую коробку из-под цветного телевизора, упаковали туда Дурова, а на сцене актера извлекли под видом цветного телевизора – под сокрушительный смех и рев ошеломленной публики.

Виталий СИЛИН

Пермский обозреватель